04 июня 2013 г.
Эта история времен Великой Отечественной войны вряд ли сегодня кого-нибудь удивит. Слишком хорошо известен ее сюжет по многочисленным военным кинобоевикам: советский военнопленный попадает в немецкую разведшколу, там ведет свою игру, добивается переброски через линию фронта и сообщает командованию Красной Армии вагон и маленькую тележку ценных сведений. Но, в отличие от художественного произведения, далее по тексту не будет и крупицы вымысла, от автора лишь кое-какие предположения в деталях. Все документально, под протокол. Открытием для нашего читателя разве что станет тот факт, что кульминация описываемых событий произошла в далекой от боевых действий Чувашии.
В РАЗВЕДШКОЛУ – ИЗ БУХЕНВАЛЬДА
Нам будет нетрудно представить себе коллизию, разыгравшуюся в Алатырском городском отделе НКВД 12 октября 1942 года. Помогут архивные документы, с которых лишь многие годы спустя сняли гриф «Совершенно секретно».
А там записано, что в этот день в дежурную часть заглянул молодой крепкий человек. Оперуполномоченный как положено встретил его вопросом, мол, кто такой, с чем явились, гражданин. А тот представился без затей: «Киселев Борис Алексеевич, 1914 года рождения, уроженец села Иваньково Алатырского района – немецкий шпион и диверсант, оперативный псевдоним – Гончаров».
Дежурный в первый момент подумал, что перед ним очередная жертва осеннего обострения. На нервной почве да в голодное время с людьми разные неприятные пертурбации происходили. Но молодой человек, поймав недоверчивый взгляд, достал револьвер, патроны и кучу документов с чистыми бланками. «Явился с повинной, вот оружие и фальшивки, так сказать, приданое от абвера», – добавил визитер.
Очевидно, что в его честь не грянул оркестр, благодарственного адреса ему никто не вручил. Немедленно поместили в камеру-одиночку, а потом пошли многочасовые допросы. И далее продолжим восстанавливать канву событий по его личному досье. Там скупо говорится, что бывший военнослужащий Красной Армии Борис Киселев находился в плену в лагере Бухенвальд. В бараке он оказался перед непростым выбором: можно было умереть быстро, кинувшись на колючую проволоку под высоким напряжением, можно было умирать медленно от побоев и истощения, а можно было жить вполне сносно, перейдя на службу рейху. От пленных не скрывали, что их вербуют в шпионы и диверсанты, чтобы перебросить в советский тыл. Борис решил поиграть с судьбой в очень опасную игру: согласиться на службу, но при первой возможности перейти на сторону своих.
Конечно, в немецкой разведке дураки отсутствовали в принципе. Они прекрасно понимали, что некоторые новоявленные агенты могут попытаться их обмануть. Поэтому доходчиво объясняли: назад для вас дороги нет, если вздумаете сдаваться, то помните: в НКВД сразу к стенке не поставят, сначала допросят с пристрастием. Да так допросят, что пулю вымаливать будете.
Киселев не сомневался, что такая перспектива – отнюдь не домыслы. И все же он решил рискнуть, но при этом обладать некой страховкой. Возвращаться он хотел не с пустыми руками, а с ценным багажом в виде всевозможных сведений о подготовке шпионских и диверсионных операций в глубоком тылу советских войск.
В июне 1942 года Борис вступил в «Боевой союз русских националистов». Там его подвергли идеологической обработке, а уже оттуда направили в разведшколу в Ораниенбаум. Квалификацию шпион повышал в местечке Яблонь. И везде Киселев был примерным курсантом. Еще бы, ему приходилось не только овладевать навыками разведки и диверсионной деятельности, но еще запоминать, запоминать, запоминать. Разбуди его ночью – он без запинки мог назвать поименно весь личный состав, командиров, преподавателей с полным набором примет…