Обещанная куратором группы Григорием Александровичем Кравцовым поездка через Кавказские хребты к Черному морю поначалу осложнилась нехваткой финансов. Как не экономили наши путешественники деньги, их явно не хватало на такие длительные переезды. Считай, что почти полстраны предстояло объехать.
Но отступать уже не хотелось, и Григорий Александрович с одной из станций отправил телеграмму на родной факультет с просьбой увеличить смету расходов и выслать дополнительно денег.
Удивительно, но уже на второй день финансы экспедиции были пополнены, и географы продолжили свой намеченный путь.
Через Ростов долго добирались до Пятигорска. Уже на подъезде к этому городу пришлось закрыть все окна в автобусе по той простой причине, что стало невозможно дышать из-за едкого запаха сероводорода. Сказывалось обилие естественных минеральных источников, вода из которых в низинах холмистой местности застаивалась и начинала нещадно пахнуть тухлыми яйцами. Хотя, и внутри закрытого салона автобуса воздух тоже не озонировал:
– И долго эта «тошниловка» будет продолжаться? – обратился к водителю с вопросом Жора Крайнов.
– Километров десять, если ветер не сменит направление, – ответил спокойно тот, не поворачивая головы от дороги.
Уже в пригороде ситуация сменилась, и успокоившиеся студенты стали разглядывать красоты курортного города.
На постой устроились в одной из небольших гостиниц, которых здесь, что называется, прудпруди. Тут возникла другая проблема. Из-за каких-то поломок второй день не было питьевой воды. Да и технической в туалетах тоже не оказалось. Зато минеральной воды было столько, что хоть обпейся! Пришлось с дороги ей умываться и даже заваривать чай, который имел странный привкус.
– Придется активно перейти на пиво, – сделал вслух заключение Алексей Фёдоров.
– Нет уж, вы давайте совмещайте приятное с полезным, пейте побольше «минералки», всё какая-то польза для здоровья, – поправил крамольные разговоры Григорий Александрович. – Вы лучше свои научные дневники не забывайте вести, а то я в конце с каждого спрошу по полной!
Обосновавшись в гостинице, студенты не стали расхолаживаться и отправились изучать город. А в Пятигорске можно увидеть много интересного.
Пока основным ориентиром для группы стала гора Машук, на которую решили подняться любознательные географы. Её высота составляет без малого один километр. Вроде бы ерунда, а без тренировки полдня будешь забираться.
Но до этого восхождения студенты успели побывать в знаменитом Голубом провале, где, как известно, ещё Остап Бендер организовал платный проход туристов.
По довольно длинному, темному тоннелю они прошли к объемной пещере, где за огороженной площадкой вниз уходил глубокий провал. В этом провале находилось озеро, вода в котором была ярко-голубого цвета. Свет в пещеру поступал из открытого проема каменного купола и создавал завораживающую картину.
Затем у подножья Машука студенты надолго задержались возле памятника, воздвигнутого на месте дуэли М.Ю. Лермонтова с Мартыновым. Здесь оборвалась жизнь знаменитого классика русской поэзии и литературы.
Все замерли в глубоком раздумье: кто стоял молча, а кто присел на склоне поднимающейся вершины.
Задумался и Алексей Федоров, который любил лермонтовскую поэзию, да и сам мятежный поэт во многом вызывал у него симпатию.
Как на самом деле оборвалась жизнь молодого, талантливого повесы? Многие советские биографы, изучающие короткую жизнь классика, умалчивали о некоторых фактах, пытаясь сохранить выгодную ауру. Но сами же проговаривались в узком кругу…
Имея болезненно-самолюбивый и даже экзальтированный характер, Лермонтов ещё в школе юнкеров имел привычку своими острыми и злыми насмешками досаждать товарищам. Многие в ответ платили ему той же монетой, что впрочем даже забавляло юного Мишу.
Дальше началась служба. И казалось, что ещё нужно. Престижное место, лейб-гвардии Гусарский полк, но сердце Лермонтова не лежало «ни к тому, ни к другому». Ничему не научила его и дуэль с Э. Барантом, сыном французского посла. Дуэль эта состоялась в феврале 1840 года за Черной речкой.
Сначала дрались на шпагах, потом перешли на пистолеты. Барант, стрелявший первым, промахнулся. Лермонтов отвернул свой пистолет и выстрелил в сторону.
Оказавшись в Пятигорске, Лермонтов продолжал испытывать судьбу. В тот момент на Кавказе велись военные действия. Однако, желая задержаться подольше в Пятигорске и не быть отправленным в боевую экспедицию, Лермонтов по заключению военного лекаря оставался для лечения на Водах. Он не был трусом и как фаталист не боялся боя. Однако уже стал подумывать об отставке, так как предполагал, что это положит конец его ссылке.
Чтобы хоть как-то скрасить однообразную жизнь, молодые офицеры закатывали пикники и балы, на которых Лермонтов являлся заводилой. Среди прочих он был частым гостем дома генерала Верзилина, где всех привлекали три премиленькие барышни. Поэта особенно интересовала старшая – Эмилия.
Она звала его запросто – Мишель, и казалось, что их вечерние прогулки уже скоро перерастут во что-то большее. Однако Эмилия переметнула свои симпатии на обаятельного Николая Мартынова, и тот сдался под натиском очаровательной мадмуазели.
Оскорбленное самолюбие Лермонтова получило острую пищу. И хотя они с Мартыновым были знакомы давно, ещё со школы гвардейских подпрапорщиков, в адрес соперника поэт выдал кучу острых и оскорбительных эпиграмм. Последней каплей в их размолвке стал тур вальса, который Лермонтов выпросил у Эмилии на балу у Верзилиных вечером 13 июля 1841 года.
Мартынов, закусив нервно губы, посматривал в сторону вальсирующих и, не подавая вида, продолжал любезничать с младшей сестрой Эмилии Надеждой.
Прозвучал последний аккорд рояля, на котором играл князь Трубецкой. И в этот момент Лермонтов громко выдал остроту в адрес Мартынова. Тот слегка побледнел.
– Ну что – дуэли не миновать? – язвительно усмехнулся Лермонтов, сам напрашиваясь на «скандаль».
– Дуэль! – решительно ответил Мартынов.
В четырех верстах от города, у северо-западного склона горы Машук, секунданты установили барьер в 15 шагов и от него отсчитали ещё по 10 шагов. Дуэлянтам вручили заряженные пистолеты.
Был странный день. Солнце то заходило за набегавшие тучки, то снова появлялось в своём палящем ореоле. При этом лица стоявших у барьера стрелков то серели от тени, то просветлялись до прозрачного облика.
Прозвучала команда: «Сходись!». Лермонтов остался на месте с пистолетом в полусогнутой руке, а Мартынов нервно двинулся к барьеру.
Время шло, стояла тишина.
Трубецкой крикнул: «Стреляйте, или я развожу дуэль!».
– Я в этого дурака стрелять не буду! – усмехнулся Лермонтов.
Мартынов не выдержал и спустил курок. Пуля пробила тело поэта навылет. Тот упал навзничь в выцветшую траву.
Подбежавший Глебов положил голову Лермонтова к себе на колени. Тело быстро остывало…
Так ли всё происходило? Историки знают, наверное, точнее. Не будем строго судить о деталях. Алексей очнулся от глубоких раздумий, а друзья уже посматривали в сторону вершины Машука, которую предстояло покорить.
Пока группа длинной вереницей поднималась по склону горы, пришлось выпить не одну фляжку минеральной воды. Попили её немало и в дальнейшем.
Уже в конец измученные Нарзаном наши герои даже смотреть на него не могли, когда в дальнейшем посетили Железноводск и Кисловодск. Места там живописные, но при виде многочисленных минеральных источников, когда из каких только скважин не попробуешь хваленой воды, наступает непроходящая икота. Всё хорошо, что в меру!