Жаркий июль уже довольно опалил травостой суходолов, приглушил зеленые краски холмистых далей. Но бессмертник и пижма пока не поддаются знойному мареву, продолжают отвоевывать себе теменные части ландшафта. Вдоль омелевших речек еще колышется сочная осока, и кустится гибкий краснотал. А в полях до горизонта дозревают злаки, и желтеют огромные прямоугольники рослых подсолнечников. Все раскинулось широко, свободно. И если даже поедешь быстро-быстро по проселочным дорогам, то все равно не найдешь предела этому раздолью. Попади ровная строчка лесопосадки, зеленое пятно перелеска или ивовая чушь в виде сорной заросли по оврагам, и то они не нарушат бесконечную цепь русских полей.
Как раз, сойдя на железнодорожной станции с поезда, наши друзья сейчас двигались вдоль таких полей. Сергей Дарин пригласил Виктора отдохнуть к себе в родное село на выходные. В будничной толчее ему самому хотелось отвлечься и навестить родителей. Пусть всего два дня, но все же какая-никакая отдушина.
Они шли неторопясь меж высоких хлебов, не обращая внимание на слепящее полуденное солнце, надоедливое мельтешение оводов, пять километров – путь недолгий. Не успеешь два-три анекдота рассказать, а уже полдороги нет.
Однако не довелось им быстро попасть в село. На ближайшем взгорке ребят нагнал запыленный «УАЗик». Машина резко остановилась и в приоткрывшуюся дверь высунулся председатель местного колхоза Иван Петрович Карасев.
Его предпенсионный возраст никак не сказывался на неутомимой энергии. Такая природная активность всегда выделяет отдельных людей в общей массе и показывает их склонность к руководящим постам. Вот и Иван Петрович как будто всю жизнь был председателем колхоза. Вроде начинал он с агрономов, но вскоре уже прочно командовал всем хозяйством. И так много лет.
– Здравствуйте, городские жители, – усмехнулся, здороваясь за руку с ребятами Иван Петрович. – Ну, что, тянет в деревню-то? Давайте, садитесь в машину, подброшу до села с ветерком…
Друзья расположились на заднем сидении. Внутри салона было пыльно и душно. Пахло нагретым маслом. Маленький дорожный вентилятор безуспешно гонял горячий воздух. Обалдевшие оводы то и дело стукались в лобовое стекло, ища выхода на свободу.
– Эх, середина лета, самая жара! – прокомментировал было душную обстановку Сергей.
– Кому середина лета, а у меня – середина жизни, можно сказать, – хохотнул в ответ председатель. – Вам ли, молодым, жаловаться?
– Так ведь эта жара любого с ног свалит, – поддержал друга Виктор.
– Ничего, не сахарные, не растаем, – продолжал убеждать Иван Петрович.
– Так, давайте сейчас заскочим на пять минут на четвертое поле, там под бункера машин не хватало. Потом рядом, на полевой стан, проверим быстренько, а затем сразу в село махнем. Ну как, идет?
Друзья переглянулись, угадывая более затяжную перспективу, но все же согласились.
На четвертом поле несколько комбайнов напрямую убирали рожь. Густая нива не давала разогнаться технике, и с наполненными зерном бункерами комбайны то и дело останавливались в ожидании грузовиков. Комбайнеры сигналили шоферам, а те не успевали увозить зерно на мехток.
Прикинув, сколько нужно дополнительно автомашин, Карасев вновь присоединился к ребятам, сидящим в «УАЗике».
До полевого стана они добрались быстро. Одно из полей переходило в неширокую луговину, где на открытом пространстве возвышался деревянный вагончик, а рядом под крытым навесом был сооружен стол и две лавки из свежеструганных досок. Здесь хлопотала пожилая женщина в пестром переднике, расставляя глубокие чашки, ложки и эмалированные кружки.
– Здравствуй, Макаровна, улыбаясь, поприветствовал повариху Иван Петрович. – Покорми ребят, пока никого нет. Да и мне плесни чего-нибудь горяченького. Чем сегодня народ потчуешь?
– Сегодня на обед борщ и картошка с мясом, – ответила добродушно Макаровна.
– С мясом, говоришь! Это хорошо! – одобрительно подытожил председатель, снимая с головы светлую кепку. – Ну, молодежь, налетай. Поди аппетит уже нагуляли.
Наши друзья не заставили себя долго ждать. Есть и вправду хотелось, тем более, что из открытых объемных термосов уже вовсю вырывался вкусный дух.
– Макаровна, а где наш драгоценный завхоз Кузьмин пребывает? – спросил между делом Иван Петрович. – Что-то я его в вашей машине не вижу?
Неподалеку стоящий «УАЗ» или, как в народе его называют, «буханка», прикрепленный к кухне, и вправду был пустой. Завхоз по совместительству был еще и водителем этой машины, но сейчас там отсутствовал.
– Так он уже перекусил и, наверное, в вагончике дрыхнет.
– Вот работу мы ему дали – просто курорт какой-то? – рассмеялся председатель, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Надо взглянуть на эту картину, написанную маслом. Как, мужики, потревожим нашего завхоза?
Сергей и Виктор, заканчивая трапезу, одобрительно кивнули головами. Поблагодарив повариху за вкусный обед, они втроем поднялись по невысокой лесенке в вагончик.
Внутри душного пространства за столом сидел завхоз Кузьмин. Подперев рукой голову, он осоловело зевал от навалившейся дремы. Увидев начальство, Кузьмин выпрямился, но побороть дикую зевоту сразу не смог:
– Петрович, вот если я челюсть вывихну, это будет считаться производственной травмой? – вместо приветствия произнес, улыбаясь, Кузьмин.
– Ну ты, брат, даешь! – незлобно ответил на это председатель. – Комбайнеры, значит, за штурвалами засыпают, весь световой день не выходят из кабин, а он дурака валяет. Наверное, придется рублем наказывать.
Конечно, судя по тому, как все это было сказано, никого Иван Петрович наказывать не собирался. Дела с уборкой в хозяйстве шли ходко. Люди знали свои обязанности, и никто не подводил руководителя.
Только спустя два часа, Иван Петрович довез ребят до окраины села, где они дружески распрощались. Дальше ребята вдоль вытянутого порядка пошли пешком. На подходе к родному дому Сергея они обратили внимание на сидящего на своем крыльце соседа Воронина. Пожилой возраст Николая Семеновича во многом определял его неспешную размеренную жизнь. Не нужно было никуда торопиться. Вышел на крылечко, закурил самокрутку, подумал о сути бытия. И так бы все ничего, если бы не некоторая, присущая ему, сумашедшинка, озорство, которое не дает унывать самому, и другим настроение поднимает.
Вот и сейчас Николай Семенович, как бы нехотя, поздоровался с ребятами, а сам продолжал пристально наблюдать за чем-то, происходящим на другой стороне улицы. Наши друзья проследили его взгляд и дружно расхохотались:
– И куда же это мы смотрим, Семеныч? – покачал назидательно головой Сергей. – Как не стыдно в твоем возрасте… Старый, старый, а все туда же! Вот тебе бабка Шура задаст!
А наблюдал Воронин, как напротив молодая соседка Нинка, девушка лет семнадцати, в коротком ярком халатике мыла крыльцо. Ее стройная фигура и загар обнаженных ног были видны издалека и кого хочешь могли свести с ума…
– Эх, ядреная девка растет! – причмокнул Николай Семенович. – Мне бы годков двадцать скинуть, так зараз в женихи напросился бы!
Последнюю фразу Сергей и Виктор услышали, уже отворяя калитку даринского сада.
А. Ларькин.