Отрывок из повести «Там, где звезды становятся ближе»
Выехали мы утром по холодку. Вскоре дорога пошла по горному серпантину. Ехали молча. Николай следил за бесконечными поворотами и прислушивался к натужной работе двигателя. Чувствовалось, что затяжные подъемы не радовали нашего опытного водителя.
На очередном повороте вдруг из-за нависающей скалы нам навстречу выскочил белый «Москвич». Прямо лоб в лоб! Николай успел прижаться к каменной стенке справа, а «Москвич» чиркнул по самой бровке почти отвесной насыпи. Оба автомобиля замерли в пыльном облаке.
Николай молча стал вылезать из кабины. На его лице проступала заметная бледность. Он не ругался, не жестикулировал, пребывая в каком-то ступоре. У меня тоже бешено колотилось сердце, но я быстро пришел в себя.
Из «Москвича» вылезла пожилая чета – седовласый мужчина и женщина в шляпе с широкими полями. Мужчина виновато развел руками – мол, не рассчитал скорость на спуске.
Мы подошли к краю обрыва. Каменная насыпь под солидным углом уходила вниз метров на двести.
– Здесь каждый год по три-четыре машины кувыркаются, – задумчиво произнес Николай. – Считай вам повезло. Последние слова были обращены к владельцу «Москвича».
– Вот старый дурак! Говорила я тебе, не торопись?! – Женщина дала волю нахлынувшим эмоциям. – Чуть ведь не угробил и нас, и машину!..
Особенно нажим был на слово «машину». Даже в такой ситуации женщины не забывают о практической стороне. Сейчас такая формулировка выглядела особенно цинично…
И вновь извилистая лента серпантина наматывалась на колеса нашего автомобиля. Часа через два дорога пошла на спуск. Взору предстала зеленая долина, в которой уютно расположился город Ош.
Уже в пригороде стало заметно транспортное оживление. Вездесущие мальчишки сновали на велосипедах прямо по центральной части нешироких улиц. После диких горных пейзажей это казалось уже настоящей цивилизацией. А когда базарная площадь загудела огромным пчелиным ульем, тут совсем голова кругом пошла. Как-то непривычно было окунуться в такую суету.
Когда мы грузили ящики с купленными помидорами, грушами, разной зеленью, я умудрился ободрать руку. Но несмотря на кровоподтек, продолжал погрузку. Николай хотя и торопил, но достал йод из аптечки, чтобы я обработал рану. У опытного водителя нашелся и бинт. Все происшедшее немного досаждало, зато когда мы вернулись в свой лагерь, было что рассказать ребятам. В общем, я не пожалел, что согласился на поездку.
На другой день Васильев дал мне задание снарядить двух лошадей для похода к Нарыну. Эта крупная горная река протекала неподалеку. В нашем районе она разрезала скалистые хребты пополам и была труднодоступна из-за глубокого залегания в каньонах. И лишь в одном месте, о котором Васильев знал, можно было подобраться поближе к реке.
И здесь я опять был определен в напарники. Из дополнительного снаряжения Васильев взял с собой армейский дозиметр для измерения радиации. Я не задавал лишних вопросов, полагаясь на опыт моего старшего товарища.
Когда мы обогнули один из склонов Улемеса, еле заметная среди камней тропка, протоптанная архарами, стала сбегать вниз, увлекая наших лошадей.
Вскоре послышался настойчивый гул Нарына. Перед самым скалистым берегом мы спешились и, привязав поводья за низкорослую арчу, уже пешком двинулись вниз. В одном месте удалось подобраться к самому краю. Отсюда с головокружительной высоты открылась фантастическая картина. Огромный ревущий поток воды стремительно несся по уступам и перекатам. Ощущение было такое, как будто в гигантском котле кипело молоко.
Васильев включил дозиметр, и тот начал показывать радиационный фон. Стрелка на приборе заметно отклонилась.
– Так, давай-ка, Александр, будем поскорее выбираться из этого места! – Вдруг серьезно заявил Васильев и, подтолкнув меня в плечо, сам быстро устремился вверх по склону.
Только когда мы чуть ли не бегом домчались до стоянки лошадей, он с трудом отдышался (все-таки астма) и пояснил:
– Мне самому такого видеть никогда не приходилось. Наверно, река вскрыла урановые залежи. А здесь смотри - фона уже нет…
Васильев проверил показания дозиметра и достал карту, на которой красным карандашом сделал жирную точку.
– У тебя там внизу волосы случайно на голове не шевелились?
– Да нет, вроде ничего такого не было, – я вспоминал свои недавние ощущения. – Так мы там пробыли всего минут пять, не больше…
– Так вот походишь по таким местам неделю-другую, а потом «стоять» ничего не будет, – улыбаясь, продолжал размышлять вслух Васильев. – Ты молодой, тебе хоть бы что, а я шестой десяток разменял. Ну ладно, давай возвращаться в лагерь…